В то время, как один из «столпов» безопасности королевы думал, как бы выжить самому и не получить «откат» от непонятно как внедрившегося в него «чувства долга», другой, также занимающийся хранением её бесценной тушки, совещался со своими верными товарищами о том, что пора что-то радикально решать с их подопечной.

— Мы все с вами помним, что эйр Айнтерел предвидел катастрофу, которая сейчас нависла над страной. И считал, что королева обязана отречься, — говорил Марвел Глер тем, кто также считался «ближним кругом» покойного эйра. — Но прошло уже достаточно много времени, а никакого намёка на отречение нет.

— Тогда зачем она сама начала этот разговор? Ведь Аллин утверждал, что она не лгала, рассказывая об этом? — мрачно спросил Роб Милнер, — Думаешь, чтобы отвлечь его и увести в сторону?

— Все говорит именно за это.

— Но тогда она же, скорее всего, виновна и в гибели нашего благодетеля, — прошипел Дэнар, который последнее время не мог думать ни о чём, кроме как о поиске убийцы, покусившегося на самое святое, что было в его жизни.

— Я тоже склоняюсь к этой мысли. Что бы не утверждал Мердгрес. Как артефактор он, конечно, гений. Но во всех остальных вопросах — наивное дитя. Так что такой прожжённой интриганке обмануть его — проще простого.

— Так что будем делать? — опять взял слово полуэльф.

— Думаю, пришло время напомнить нашей «повелительнице», что пора уж выполнить обещание, данное эйру Айнтерелу. Пусть созывает Круг Достойнейших и отрекается. Если она это не сделает, то дальше наши с ней дорожки разойдутся. А если выполнит, можем доставить её в Мердгрес, где она будет, как минимум, в безопасности. Или куда сама пожелает, если у неё есть идеи получше.

Среди всех достоинств Марвела Глера, дипломатические таланты стояли сразу за способностями летать и ходить по воде. Потому, после положенных по этикету расшаркиваний, он крайне деликатно, издалека приступил к изложению цели своей щекотливой миссии:

— Ваше Величество, когда вы планируете официально объявить о своём отречении? — тонко намекнул он, что пора бы и честь знать в выполнении своих обещаний.

— Ты забываешся, воин, — включила «дурочку» королева, — Тебе никто не позволял говорить со мной в таком тоне!

— Прошу прощения, если мой тон показался вам недостаточно почтительным, — изобразил он раскаяние так, что эльфийка на всякий случай увеличила дистанцию, — Но вы обещали эйру Айнтерелу, что созовёте Круг Достойнейших. А сами отречётесь от власти в пользу того, кого выберут знатнейшие аристократы страны. Чтобы таким образом устранить причину смуты

— Хоть не тебе требовать у меня ответ, — Гианара натянула на лицо маску строгой, но справедливой властительницы, — Но я отвечу. Да, я собиралась. Но убийство моего самого верного слуги и друга показало, что это бессмысленно. Я не могу сейчас всё бросить на произвол судьбы. К тому же, даже в случае моего отречения, мне точно также придётся сражаться за свою жизнь, только имея намного меньше возможностей.

— Ваше Величество, — Марвел заговорил максимально примирительно, стараясь в первую очередь успокоить самого себя, — Я могу вам гарантировать, что в случае, если вы больше не будете привязаны к столице обязанностями королевы, мы сможем со всеми предосторожностями доставить вас в Мердгрес.

— Вы это уже согласовали с тирром Велдоном Мердгресом? — уточнила Гианара, пристально глядя ему в глаза.

— Ещё нет.

— Хорошо, тогда я сама свяжусь с ним, а вам сообщу своё решение.

По возникшей паузе Глер понял, что аудиенция завершена. Он сделал лёгкий поклон и, резко развернувшись, покинул покои Гианары. Несмотря на вроде бы обнадёживающую концовку разговора, он уверился, что никакие договорённости с покойным эйром, даже если они действительно были, выполнять эльфийка не намерена. А раз так, то прихватил с собой дежурных телохранителей и вместе с ними покинул дворец. О том, что люди не такие тупицы, как она привыкла считать, Гианара обнаружила на следующий день, не услышав утреннего доклада от новой смены и не обнаружив их на привычном месте.

— Скоро, очень скоро, дети мои, мы завершим святое дело, ради которого все вы оставили свой мирный труд и взяли в руки оружие! — вещал с телеги взлохмаченный седой старик с вытаращенными глазами, горящими фанатичным огнём, — А каждый из вас, кто несёт в сердце своём неугасаемый свет Творца, тот получит благословение Его и в жизни, и в смерти!

Собравшийся вокруг телеги народ слушал своего духовного лидера хоть и благосклонно, но без того накала страстей, что был в первые дни. Пока Айзикор вещал, стремясь ещё ярче разжечь в сердцах слушателей огонь непримиримой ненависти к порочной королеве-эльфийке, в штабной палатке ничем не примечательные, предпочитающие оставаться незаметными, кадровые офицеры из дружины семьи Клэн, не торопясь, перепроверяли планы последнего рывка до столицы. Хоть со стороны мятежное войско производило впечатление чего-то среднего между передвижной ярмаркой и бродячим цирком, в действительности внутри этого хаоса прятались те, кто точно знали, что и зачем делается. И они же всеми силами поддерживали внешний антураж труппы вечно пьяных клоунов, дабы не насторожить раньше времени тех, кому не стоит задумываться об истинных целях творимого балагана.

— Господа, к сожалению перед тем, как мы пройдём оставшееся расстояние и возьмём столицу в кольцо, нам придётся сделать довольно сущесвтенную передышку, чтобы накопить припасы, — докладывал хмурый, седой наёмник, чей морщинистый лоб пересекало целых два старых, косых шрама, — В окрестностях столицы провиант найти не удастся. Столица уже сейчас на грани голода.

— Чем это вызвано, Рахар? Мы ведь никак не могли помешать снабжению? — удивился сидящий во главе стола тёмноволосый немолодой мужчина с тонкими, благородными чертами лица и очень резко очерченным, волевым подбородком. Именно он был реальным главнокомандующим, подчиняющимся исключительно мерлу Саннету Клэну. Его настоящее имя никто из офицеров не знал. И подчинённым, и союзникам он предлагал обращаться к нему по странному прозвищу «Крэй» без всяких титулов и званий. Но тех, кто действительно имел причины к нему так обращаться, было мизерное число. Несмотря на свою власть, этот человек всё время держался в тени других командиров. А те, в свою очередь, на всеобщее обозрения предпочитали выставлять колоритную, безумную фигуру, упивающуюся вниманием толпы. Ту самую, что сейчас распиналась с телеги перед простыми воинами.

— Поставки продовольствия из тиррства Мердгрес прекратились по повелению тирра, — бесстрастно сообщил Рахар.

— Значит и с этой стороны столичным помощи ждать не приходится, — задумчиво проговорил Крэй. — Что ж, время явно работает на нас. Раз нужно остановиться и разослать фуражиров, значит так и поступайте. Не будем торопиться непонятно куда. Ограс никуда от нас не убежит.

Доклад мерла Лифрига Фуреда о том, что к столице подходит многотысячное повстанческое войско во главе с самим «безумным пророком Айзикором» королева восприняла на удивление спокойно. Полковник ожидал паники, истерики или ещё чего-то подобного, но вместо этого эльфийка с лёгкой полуулыбкой выслушала его доклад и лишь уточнила, сколько времени осталось до полной блокады столицы.

— Ваше величество, если они двинутся прямо сейчас без обозов, то замкнут кольцо, самое большее, через пять дней. Но я бы на всякий случай рассчитывал бы на самый худший из возможных вариантов и настриавался на то, что до блокады у нас осталось всего трое суток. Если вы планируете покинуть город и ехать во владения Мердгресов, то стоит поторопиться.

— Благодарю вас за заботу. Но поверьте, мятежников ждёт крайне неприятный сюрприз. На сегодня вы свободны, — королева милостиво улыбнулась, обозначая лёгким кивком окончание аудиенции.

Мерл Фуред сглотнул, так как продолжать гнуть свою линию не имело ни малейшего смысла. Все его аргументы остались неиспользованными. Потому он поклонился и в состоянии крайнего недоумения вышел из кабинета своей повелительницы. В его рациональной голове не укладывалось, на что рассчитывает эта женщина? Он точно знал, что никаких, лояльных эльфийке войск, кроме его полка, на расстоянии нескольких дневных переходов от столицы нет. Да что там врать самому себе, кроме гвардейцев, можно, конечно, призвать под свои знамёна ещё сколько-то верных столичных аристократов с их слугами и телохранителями. Но это — максимум тысяча всякого, не слишком готового к бою, сброда. И это абсолютно всё, что можно наскрести для её спасения!